Ренар уверен, что перед ним – будущая знаменитость.

Жан Ренар – крупный продюсер и композитор. Работал тогда и с Сильви Вартан, и с её суперпопулярным мужем Джонни Холлидэем (это ему Макрон устроил национальные похороны в своё время), и с Карлосом, и ещё много с кем.



Это серьёзный профессионал и он знал, с какого боку подступиться и как использовать весь драгоценный материал, который попал ему в руки.


Майк в центре и Жан Ренар справа.

Молодой красивый мужчина с таким прекрасным голосом должен петь песни о любви, иметь соответствующий романтический образ и костюм, причёску ... – ставка сделана на успех у молодых женщин.

Майк стал архетипом моды 70-х: жабо, блёстки и прочие атрибуты latin lover.
Фамилию сменили с Brand на Brant, дабы не звучать как название промышленной группы бытовой техники Brandt.



Певец ни слова не говорит по-французски. Ок! Акцент это всегда шарман!

Ренар написал простенькую песенку о любви, из тех, у которых обычно бомбовый потенциал. Майк записал французский текст фонетически ивритскими буквами, пару месяцев поработали с его произношением – и вуаля! В этом проекте нет ни единого просчёта. Раскрутку начали с самой популярной на тот момент радиостанции RTL. Хит буквально взлетел на следующий же день и через неделю возглавил хит-парад.
Первое выступление в зале в январе 1970г. во дворце фестивалей в Каннах прошло с оглушительным успехом.

Майк проснулся знаменитым в буквальном смысле слова.

Laisse-moi t'aimer – Позволь мне любить тебя!

На концертах истерики, девушек приходится оттаскивать силами телохранителей, его концерты очень популярны. Начинается некое безумие, которое набирает обороты бешеными темпами.





И Майк купается в успехе, ведёт жизнь звезды, посещает популярнейшие ночные клубы Парижа. Очень быстро зарабатывает репутацию казановы. И речь не о группи, а о популярных певицах и актрисах эпохи. Он привлекает внимание. Когда заходит в клуб, все головы поворачиваются в его сторону.
Так случился роман с Далидой. Которая первой сбила его с пути, так сказать.



Она пригласила его петь в первом отделении своего концерта в Олимпии (зал в Париже, который представляет для французских звёзд уже определённый этап в карьере). И позвала его вместе с ней на телевизионное интервью.
С Ренаром ничего не было согласовано, его поставили в известность в последний момент. Он был категорически против этого незапланированного интервью. А по поводу концерта в Олимпии сказал, что Майк не готов к Олимпии, это неминуемый провал. И если Майк там появится, то продюсера у него больше нет.

Майк там появился, случился ожидаемый провал, и он остался без продюсера.

Появились другие продюсеры, успех продолжается, но это жизнь и ритм – наизнос. Концерты, записи дисков один за другим, турне... 275 концертов только в 1973г.



Начинаются психологические проблемы – выгорание, тревожность, он пытается прятаться от папарацци, которые не оставляют ему ни сантиметра частной жизни. В его квартире закрыты все жалюзи – потому что из дома напротив на его окна направлены объективы. Он не может просто выйти на улицу, идти по делам, в кафе, в галерею, сесть в метро... Он – заложник своего образа, который лишил его свободы.
Майк страдает от полного одиночества. Пытается спастись от него в объятиях многочисленных женщин, но становится только хуже.

И тут случилось то, от чего он окончательно погрузился в тревоги и в депрессию - в Израиле началась война Судного Дня. Он летит ближайшим рейсом в Тель Авив. Ездит по военным частям, выступает перед солдатами. Посещает раненых в госпиталях, сдаёт кровь... Цви, его брат, воюет. Эта война очень глубоко затронула Майка.
По свидетельствам его окружения в Париже, он вернулся в сильнейшем шоке от того, что увидел. Картины, которые он не мог себе представить.

И, в общем, это привело к пробуждению страхов, детских страхов, буквально паранойи. Он стал осознавать, что он – очень лёгкая мишень. Именно в связи со своим еврейским происхождением.
Примерно в этот тяжёлый период в его жизни появился странный персонаж, который способствовал ещё более глубокому погружению Майка на дно. Некий бизнесмен, тоже израильтянин, Симон Вайнтрoб. Человек весьма авантюристского склада, что было заметно всем, но не Майку.



Симон действовал на него успокаивающе, был одного с ним происхождения и говорил на иврите, что было очень важно. Он доверял Симону.
Довольно быстро Симон предложил Майку стать его продюсером, на что Майк согласился. Но контракт был составлен так, что в итоге все деньги уходили Симону. Кроме того, Симон совершенно ничего не смыслит в музыкальном продюсировании.
Осознание этого предательства очень больно ударило по Майку.
Майк вернулся к прежним продюсерам, с которыми работал до Симона, но в жутком состоянии. Впервые на сцене с ним случился нервный срыв – посреди концерта он бросил микрофон на пол, убежал за кулисы и выбежал на улицу, сел в машину и рыдал. Без объяснений, закрытый в себе. Это турне превратилось в кошмар. И закончилось в психиатрической клинике в Швейцарии, куда его поместили продюсеры.

Его кроет от осознания, что он проживает чужую, навязанную ему жизнь и карьеру. Он предпочитает джаз и мечтал петь на английском. А поёт приторные, не перегруженные смыслом песенки на языке, который сам плохо понимает.
Его со всех сторон достают вездесущие группи и объективы папарацци. И ему вдруг стало страшно стать такой же мишенью, как израильские олимпийские спортсмены в 1972г.
Он хотел бы создать семью, жить в тихом месте, окружённый детьми и животными, но ни одни из его отношений не длятся долго и довольно часто идут параллельно.
При всём при этом Майк отказывается от лечения и покидает клинику через две недели. Один из продюсеров связался с Симоном и просит его вмешаться, прийти на помощь. Симон приехал в Женеву, снял номер в шикарном отеле. Майк пришёл к нему. Что произошло между ними, не известно, но Майк выпал из окна номера и упал на балкон двумя этажами ниже – без сознания и с многочисленными травмами. Симон в панике утверждает, что Майка спас ботинок, которым он зацепился за решётку.

Психиатр говорит, что Майк хотел разрушить свой образ, снова стать Моше и самим собой. И он больше не знает, кто же он на самом деле.
Майк вышел из комы, после многочисленных операций начал приходить в себя и даже согласился на интервью для радио. Говорит, что это была большая ошибка и она никогда больше не повторится. Он просто устал и это был безумный момент.


Майк с одним из продюсеров.

Ещё в больнице его преследуют кошмары: он уверен, что он находится в концлагере, что ему отрезали ноги и мучают. Ему мерещится дымящая труба в окне.
К этому времени в Израиле уже знают, что такое “синдром второго поколения”* и научились с ним работать. В то время, как в Женеве о таком не слышали ещё.
Цви Бранд, брат Майка, связался со специалистами в Израиле, консультировался с ними. Он и Броня (отца уже давно нет в живых к тому времени) умоляют Майка вернуться в Израиль для лечения. Броня вылетела к нему в Женеву для уговоров.


Это более ранняя фотография, когда все ещё счастливы. Броня с сыновьями в Израиле.

Но всё напрасно. Майк отрицает наличие проблемы, говорит, что с ним уже всё хорошо и он не поедет с Броней. Она вернулась одна в Израиль.
Майку прописаны антидепрессанты и рекомендовано 2 года отдыха как минимум. Но он очень быстро вернулся к работе, желая отключиться и всё забыть поскорее.
Ему предложили песню, от которой он не мог отказаться. Это тот стиль, о котором он мечтал. И это наполняет его вдохновением и возвращает вкус к жизни.
Всем известная Feelings (Dis-lui), которая стала в итоге самой известной композицией, исполненной Майком Брантом.

В феврале 1975г. Майк вернулся в студию звукозаписи – записывать Dis-lui и новый альбом. Он в прекрасной форме, счастлив и спокоен. Решил вернуться к своему первому продюсеру – Жану Ренару. Ренар очень рад встрече и готов возобновить сотрудничество. Появились новые планы, в том числе турне в США, всё кажется снова возможным.

В апреле Майк решил, что нужно завершить все дела с Симоном и перевернуть наконец страницу. Утром он поехал к Симону и там снова всё пошло наперекосяк. Он звонил оттуда продюсеру, ругался и был вне себя от злости – всё плохо! Потом поехал на квартиру одной подруги, где всегда пересиживал трудные времена. Он там один, очень напряжённый и не в духе, спал плохо, утром принял душ и ... выбросился с балкона. Чуда в этот раз не случилось.


Photo taken on April 25, 1975 shows the view from the apartment located at 6 Rue Erlanger in Paris from where Israeli singer Mike Brant leapt to his...

Жан Ренар считает, что суицида просто не могло быть, потому что у них уже была назначена встреча и масса планов. Перепуганный Вайнтроб оправдывается в телевизоре, что Майк перестал принимать свои таблетки. В этой истории было много вопросов. Но доказать ничего не удалось. Осталась версия суицида.
Похоронен Майк на хайфском кладбище, на могиле единственная надпись: “Mike Brand”.